Как часто человек ищет счастье где-то там, вдалеке. А оно, возможно, совсем рядом, только нужно присмотреться.
Любовь - это когда, прежде всего, стараешься отдать, а не получить. Как-то так.
Хогвартс, 6 курс, а продолжение следует...
ГГ/РУ, ГП/ДУ, ГГ/?
Хогвартс, 6 курс, а продолжение следует...
ГГ/РУ, ГП/ДУ, ГГ/?
Глава 3.
Некоторые дополнительные сведения из алхимического трактата.
Ты меня оставил, Джеми
Ты меня оставил,
Навсегда оставил, Джеми,
Навсегда оставил.
Ты шутил со мною, милый,
Ты со мной лукавил -
Клялся помнить до могилы,
А потом оставил, Джеми,
А потом оставил!
Нам не быть с тобою, Джемя,
Нам не быть с тобою.
Никогда на свете, Джеми,
Нам не быть с тобою.
Пусть скорей настанет время
Вечного покоя.
Я глаза свои закрою,
Навсегда закрою, Джеми,
Навсегда закрою!
Шотландская баллада
Гарри сдержал слово и поговорил с Роном. Это было заметно по роновой реакции: несколько дней он дулся, не разговаривал с Гермионой и всячески её избегал. Гермионе было очень неприятно, но пусть уж лучше дуется, чем пристаёт с нежностями, на которые она ответить не может. А лучшим средством забыть о неприятностях были книги. Она крепко ухватилась за алхимический трактат и отгородилась им от всего мира.
Однажды она притащила книгу даже в Большой зал на обед, просто забыла, что её нужно где-то оставить.
- О, Грейнджер без книг уже есть не может, - издевательски заметил Малфой. – Попроси, чтобы тебе обед в библиотеку домовики подавали.
Пэнси захихикала.
Гермиона задумчиво посмотрела на них, кажется, она даже не расслышала, что ей говорили.
- Видно, грязнокровка оглохла, сидя среди книг, - продолжал издеваться слизеринец.
Тем временем Рон молча скатал огромный шарик из хлеба, поколдовал над ним и запустил в слизеринский стол. Увесистый шар метко угодил Малфою в лоб. От удара он чуть не свалился со стула, гриффиндорский стол начал давиться от смеха. Профессор МакГонагалл встала со своего места и грозным взором обвела ряды, но все студенты дружно попрятались в свои тарелки. Красный от злости Малфой тоже начал есть, многообещающе поглядывая на врагов.
Не найдя виновного, декан Гриффиндора возмущённо села на своё место. Профессор Дамблдор меланхолично улыбался в бороду.
У выхода из зала Малфой нарочно сильно толкнул Гермиону и сказал нечто обидное. Гермиона хотела было ответить, но не успела, оказавшийся рядом Рон показал Малфою огромный кулак и для наглядности поднёс к самому носу. Слизеринец кулак оценил и нарываться не стал, тем более что верных телохранителей поблизости не было: оба отдыхали в Больничном крыле, Крэбб сильно чем-то объелся, а Гойл неудачно приземлился с метлы.
- Спасибо, Рон, - сказала Гермиона, прижимая к себе драгоценный трактат. – Я думала, он меня сейчас съест.
- Подавится, - ухмыльнулся Рон. – И можно не благодарить, мы же друзья, верно?
И он дружески ей подмигнул. Гермиона могла вздохнуть спокойно, отношения восстановились.
А потом, уже после ужина, она застала Рона в коридоре с Лавандой, оба тихо и серьёзно о чём-то разговаривали. На следующий день они вместе пришли на обед, вместе сидели на Трансфигурации. Гермиона с облегчением решила, что они помирились. Одна проблема была решена.
Но если бы так же легко и относительно безболезненно можно было решить все остальные проблемы! Гермиона чутким взором любящей натуры замечала, как осунулся за последнее время Гарри, как трудно даётся ему обучение у Снейпа, какие тяжёлые бывают у него приступы, когда Волдеморт пытается овладеть его сознанием. Ей становилось страшно: вдруг Гарри сломается, вдруг Волдеморт полностью им овладеет, вдруг доберётся до него ещё каким-то способом. Убьёт, искалечит…
Ей начали сниться кошмары. Она не высыпалась и не находила себе места. Что делать? Как помочь Гарри, как его защитить? Неожиданно ответ нашёлся в той самой огромной алхимической книге. Как-то, читая главу о бессмертии (древние алхимики очень любили эту тему), она вдруг с удивлением обнаружила, что речь идёт о крестражах, только название у них было длинно-латинское и неудобовыговариваемое. Гермиона заинтересовалась и решила перечитать отрывок внимательнее. В гостиной Гриффиндора было слишком шумно, и она ушла в свою комнату (к счастью, старосте полагалась отдельная комната).
Глава о крестражах была написана столь витиеватым древним слогом, что она промучилась до вечера. Но ничего нового, к сожалению, там не обнаружилось, большую часть главы занимали философские рассуждения о недопустимости создания крестражей путём убийства и повреждения собственной души.
«Это мы уже и так знаем» - подумала Гермиона, сожалея, что потратила столько времени впустую.
Она долго читала о способе восстановить разорванную душу, но так и не дочитала до конца. «Волдеморт этого делать не будет, а нам и подавно не нужно».
Она отложила книгу в сторону и задумалась. Окно было открыто, и весенний ветер мешал сосредоточиться на учёбе. Издалека доносились голоса: ученики вышли на тренировку по квиддичу. Как хорошо бы сейчас просто полетать на метле или прогуляться к озеру!
Гермиона вздохнула и вернулась к трактату. В этот миг ворвавшийся в окно ветер перевернул несколько страниц. Гермиона аккуратно прижала листы, чтобы не помять, и тут её взгляд зацепился за строчку внизу страницы: «… существует обряд, противоположный Обряду Разрыва души, он называется Обряд Истинной Любви и основан…» Так, а вот это уже интересно!
Она внимательно перечитала абзац. Да, этот обряд напоминал чем-то древнее волшебство, которое использовала Лили Поттер для защиты своего сына, волшебство, основанное на магии крови и магии Любви.
Гермиона углубилась в чтение. За окном уже совсем стемнело, когда она, наконец, закрыла книгу. Закрыла, села у стола, подперев голову рукой, задумалась. Похоже, что это единственная возможность создать действенную защиту для Гарри. И в этом случае не требуется кровного родства. Достаточно только любви, сильной, искренней любви к тому, кого желаешь защитить. Вот только подробного описания обряда в трактате, к сожалению, не было.
Весь последующий день, с перерывами только на учёбу и еду, Гермиона методично обшаривала библиотеку в поисках инструкции. И следующий день, и весь месяц. По ночам ей начали сниться бесконечные книжные полки и горы древних свитков, которые дразнили её и не давались в руки. Много раз снилось, что она протягивает руку к заветной книге, а та немедленно исчезает. Гермиона просыпалась в плохом настроении, нервничала и становилась раздражительной.
Однако, несмотря на все её усилия по поиску нужной книги, результаты оказались более чем скромные. Во многих книгах, как ни странно, упоминания об этом обряде находились, но нигде не было подробностей, только философские рассуждения на тему Истинной Любви, самопожертвования и т.д. Приводилось ещё множество старинных сказаний, мифов и легенд на эту тему. Но ни одного точного описания.
Прочитав очередное красочное описание древнего подвига и самопожертвования прекрасной дамы ради любимого рыцаря, Гермиона захлопнула книгу. Он неё поднялось облачко едкой книжной пыли и заставило её чихать. Мадам Пинс тут же материализовалась рядом и укоризненно посмотрела на Гермиону. Замечаний лучшей своей читательнице она не сделала, но смотрела очень строго.
Под осуждающим взглядом Мадам Пинс Гермионе расхотелось чихать и она попросила разрешения дочитать книги у себя в комнате. Разрешение было тут же получено.
- Только, пожалуйста, осторожно вот с этой книгой, мисс Грейнджер, - предупредила библиотекарь, указывая на тонкую серую книжицу. – Книга ветхая, открывать её нужно только с помощью палочки, ни в коем случае не руками. Но вам я доверяю, вы всё всегда делаете как надо.
Гермиона вежливо поблагодарила и отлевитировала стопку книг к выходу. Вслед ей кто-то зашипел:
- Заучка уже покрылась пылью, как старый пергамент.
Кажется, это был Малфой.
За это высказывание он немедленно получил замечание.
Усевшись поудобнее в комнате, Гермиона раскрыла первую книгу, самую толстую и погрузилась в чтение. Потом пришлось просматривать вторую, третью, ещё пару старых пергаментов… Ничего, ничего существенного.
Она уже стала отчаиваться. Захлопнув очередной бесполезный и многословный том, Гермиона впала в мрачную задумчивость. А что, если подробности обряда давно утеряны, ведь им, похоже, не пользовались уже несколько столетий?
Уже ни на что не надеясь, она раскрыла последнюю, самую древнюю книгу. От того, чтобы рассыпаться в руках читателя прахом, её спасало только волшебство. Причём очень сильное, видно над книгой поработали сильные волшебники и не один раз. От старых страниц так и веяло магией. Раньше Гермиона непременно заинтересовалась бы такой удивительной вещью, ведь книжная магия штука редкая и сложная, но сейчас ей уже было не до чего, она искала информацию, не отвлекаясь ни на что другое.
Гермиона задумчиво перелистывала страницы, добралась до оглавления. Вот оно! Здесь были не только легенды и мифы. Она аккуратно раскрыла книгу на нужной странице. После длинного философского вступления шло детальное описание обряда. Гермиона дочитала до середины, перевернула страницу и обнаружила, что окончания нет, дальше несколько листов отсутствовали. Она чуть не расплакалась от досады и побежала к Мадам Пинс жаловаться.
Библиотекарь пришла в негодование, увидев испорченную книгу, и пообещала найти недостающие страницы. Но, сколько они вдвоём ни искали, страницы не нашлись. Мадам Пинс тщательно исследовала книгу и выяснила, что страницы вырваны не только не в этом году, а даже не в этом столетии.
Пришлось вернуться, не солоно хлебавши. Но теперь Гермиона уверилась, что обряд существует и надо только найти его полное описание. Даже если придётся перерыть и частные библиотеки.
А последовавшие вскоре события лишь укрепили её в этом решении.
Глава 4.
Забытые тайны.
Прощусь, Элиза, я с тобой
Для дальних, чуждых стран.
Мою судьбу с твоей судьбой
Разделит океан.
Пусть нам в разлуке до конца
Томиться суждено, -
Не разлучаются сердца,
Что спаяны в одно!
Оставлю я в родной стране
Тебя, мой лучший клад.
И тайный голос шепчет мне:
Я не вернусь назад.
Последнее пожатье рук
Я унесу с собой.
Тебе - последний сердца стук
И вздох последний мой.
Шотландская баллада
- Можно войти?
- Входите, мисс Грейнджер.
Голос МакГонагалл прозвучал глухо и тускло. Гермиона медленно переступила порог директорского кабинета, огляделась по сторонам. Все вещи в кабинете Дамблдора оставалось на своих местах, так же, как и в последний день его жизни: запасные очки на столе, листки пергамента, какие-то записи, несколько перьев, второпях раскрытый календарь. Дамблдор явно планировал сюда вернуться. Всё было по-прежнему: таинственно светился Омут памяти, тикали часы, много места занимали приборы непонятного назначения, на самом краешке стола примостился стакан в серебряном подстаканнике, а рядом ажурная вазочка с лимонными дольками. Не было только хозяина. И от этого кабинет казался осиротевшим и покинутым. Жёрдочка Фоукса тоже пустовала. Чудесный Феникс покинул Хогвартс. Навсегда.
Гермиона справилась с подступившими слезами и твёрдым голосом обратилась к МакГонагалл, сидевшей в бывшем директорском кресле:
- Профессор, у меня к вам просьба.
- Я слушаю, мисс Грейнджер.
МакГонагалл выглядела уставшей и постаревшей на много лет. Она перебирала и перекладывала вещи на столе, но, как заметила Гермиона, все они по-прежнему оставались на своих местах.
- Я хотела бы с вами посоветоваться. Хочу отправить своих родителей за границу, на время, для их же безопасности. А для этого нужно изменить им память, и я прошу вашей помощи.
Взгляд МакГонагалл сразу же сделался острым и заинтересованным.
- Садитесь, мисс Грейнджер, надо обсудить такую задачу. Вы правильно сделали, что обратились ко мне за помощью, заклятие Забвения, несмотря на кажущуюся лёгкость исполнения, имеет свои нюансы. Вы же помните историю с мистером Златопустом, он до сих пор так и не обрёл прежнюю память.
Некоторое время они методично обсуждали детали намечающейся операции, и когда все вопросы были исчерпаны, Гермиона встала, но не уходила.
- У вас что-то ещё, мисс Грейнджер?
Гермиона на секунду замялась, потом, собравшись с духом, спросила:
- Профессор, вы знаете что-нибудь об Обряде Истинной любви?
Изумление в глазах МакГонагалл повергло Гермиону в смущение, может, она что-то не то спросила?
Несколько секунд профессор смотрела в упор на свою ученицу, потом сняла очки, в волнении протёрла их платком и снова надела.
- Удивительно, - сказала она, наконец. – Удивительно, что вы обратились именно ко мне. И именно за этим Обрядом.
- А что, ещё кто-то был? – быстро спросила Гермиона.
- Да. В последний раз с этим вопросом ко мне обращалась Лили Поттер. Вы садитесь, мисс Грейнджер. Разговор будет долгим.
Если вы знаете, секреты многих волшебных действий могут утрачиваться со временем. Часто тайные знания вообще не становятся достоянием широкой магической общественности. Они хранятся в какой-нибудь одной семье, передаются по наследству. Вот так было и с этим обрядом. Он никогда не был распространён широко, так как достаточно трудоёмкий. Не в том смысле, что там какие-то особо сложные заклинания или зелья, которые нужно настаивать в течение года. Дело не в этом. Такой обряд требует большой душевной отдачи, особого духовного склада, чистоты души, пожалуй. А далеко не все волшебники готовы тратить свои душевные силы даже на самых близких людей. Гораздо проще выучить несколько подходящих заклинаний. И поэтому с течением времени Обряд забывался. И теперь только весьма немногие семьи ещё хранят подробности его проведения.
У Гермионы пересохло в горле от волнения:
- Да, я нигде не смогла найти подробное описание. Может, оно уже утрачено?
- К счастью, нет. И к счастью, вы обратились именно по адресу. В нашей семье хранится подробное описание этого обряда.
МакГонагалл встала, одёрнула мантию и прошлась по кабинету.
- Да что уж скрывать, я сама давным-давно проводила такой обряд.
- Вы?
- Да.
- И… какие были результаты? Это помогло?
- Человек, ради которого был совершён обряд, вернулся целым и невредимым, победив в очень трудном и опасном поединке.
Гермиона с облегчение перевела дух.
- Значит, Обряд и впрямь действует. Значит, он действительно защищает!
- Да, он действительно защищает. Но я бы советовала вам как следует подумать, прежде, чем решиться на такой шаг. Это может оказаться опасным. Как вы помните, Лили Поттер погибла, защищая сына. Погибла вместо него.
- Нет, - покачала головой Гермиона. – Я так не думаю. Она всё равно погибла бы, раз к ним явился сам Волдеморт. Но погибла бы вместе с сыном. А так Гарри остался жив, а это главное.
- Не совсем так, мисс Грейнджер.
Профессор снова села в кресло, строгая и прямая, как на уроке.
- В этом разделе магии слишком много тёмных и неизученных мест. Есть предположение, и я его разделяю, что этот обряд – нечто вроде магического договора между двумя душами и волшебным артефактом-посредником. В данном случае это магическое зеркало. И этот артефакт, независимо от желания мага выполняет своё обязательство защитить. Выполняет, возможно, провоцируя какие-то ситуации.
- Вы хотите сказать, что если бы не Обряд, Волдеморт не пришёл бы в дом Поттеров? – озадаченно переспросила Гермиона.
Профессор МакГонагалл кивнула:
- Возможно. Возможно, не пришёл бы именно в тот день, кто знает. Я не могу сказать, что было бы если… Но у меня есть подозрение, что в этом договоре таится некий подвох, то есть, артефакт защищает жизнь одного мага, забирая взамен жизнь другого.
Гермиона испуганно посмотрела на МакГонагалл:
- Но если так… Разве так случается всегда? Вы же сами…
- Да, в моём случае ничего страшного не случилось. Но такие вещи бывали. И это ещё одна причина, по которой этим Обрядом стараются не пользоваться.
Гермиона уставилась в незажжённый камин. Щёки её побледнели.
- Выходит, - медленно сказала она, - нет гарантии, что тот, кто защищает, останется жив. Так?
- Именно так, - вздохнула МакГонагалл.
- Зато почти стопроцентная гарантия, что защищаемый человек избегнет опасности.
- Правильно, - кивнула профессор. – И хотя именно в моём случае всё обошлось, я настоятельно рекомендую вам как следует подумать. Я не спрашиваю имени этого человека, всё должно быть строго конфиденциально. Возможно, он и не стоит такой жертвы…
- Нет, - перебила Гермиона, и глаза её заблестели. – Он стоит! Он стоит и не таких жертв! И я не знаю другого надёжного способа его защитить.
МакГонагалл снова вздохнула:
- Но, может, опасность ещё не так велика, как вы опасаетесь.
- О, нет, ещё как велика! – с жаром воскликнула Гермиона. – Скоро его совершеннолетие, а защита его матери кончится и тогда…
Тут она густо покраснела, поняв, что проговорилась.
- Профессор, - жалобно начала она, умоляюще глядя в строгие серые глаза своего декана. – Вы же никому не расскажете?
Голос МакГонагалл смягчился:
- Нет, мисс Грейнджер, я никому ничего не расскажу. Одно из условий правильного проведения Обряда – полная тайна. Никто не должен об этом узнать, особенно тот, ради кого всё это делается. Ни до, ни после.
- Спасибо!
- Да пока не за что. Но я в последний раз спрашиваю, вы действительно всё обдумали?
Гермиона решительно кивнула.
- Хорошо, мисс Грейнджер, я только должна была окончательно удостовериться, что вы сами всё решили и отвечаете за свой выбор.
Она взмахом палочки подвинула к себе календарь.
- Итак, в свете нынешних событий весь учебный процесс пока приостанавливается до окончательного решения о школе. Мне, конечно, нужно быть здесь. Но сейчас в нашем семейном доме проживает моя племянница с мужем и детьми. Я сегодня же напишу, чтобы она подготовила всё необходимое. А потом мы вместе с вами отправимся туда, на день, на два, обряд не займёт много времени. Думаю, это удастся сделать ещё на этой неделе.
Профессор снова заглянула в календарь.
- Ну что ж, мисс Грейнджер, договорились.
Гермиона встала, собираясь уйти.
МакГонагалл устало потёрла лоб и неожиданно тихо добавила:
- И всё-таки мне кажется, артефакт взял свою плату за помощь. Человек, ради которого я проводила Обряд, ко мне больше не вернулся, хотя и обещал. До свидания, мисс Грейнджер. Если передумаете, сообщите мне.
- Я не передумаю.
Дверь за Гермионой закрылась, а профессор МакГонагалл ещё долго смотрела ей вслед.
- Отважная девочка, - проскрипел вдруг портрет директора Диппета. – Я думал, в ваше время таких уже не осталось.
- Одна из лучших, - решительно сказала МакГонагалл и вернулась к своим прерванным занятиям.
Гермиона медленно спускалась по лестнице и обдумывала недавний разговор. То, что безобидный на первый взгляд Обряд оказался опасным и коварным, её напугало. На минуту она представила, что может с ней случиться. Воображение услужливо нарисовало подходящую картину: Гарри, изнемогая, борется с Волдемортом, борется из последних сил. И тут она, Гермиона, подворачивается под руку, и смертельное заклятие попадает в неё. Гарри выигрывает одну единственную секунду, и это решает исход поединка. Он побеждает. Только на земле остаётся лежать бездыханное тело Гермионы…
Картина была столь ярка и правдоподобна, что у Гермионы перехватило горло от ужаса, и слёзы потекли по щекам. Она остановилась на лестнице перевести дух и справиться с волнением.
За окном сияло летнее солнце, вдали зеленели леса, высоко над горами клубились облака. Хогвартс был волшебно прекрасен!
«Я не сдамся», - подумала Гермиона и вытерла непрошеные слёзы.
Она твёрдо решила не отступать. Один раз этот Обряд помог Гарри, помог в совершенно безвыходной ситуации, поможет и теперь.
Метки: Гарри Поттер Гермиона 
