По ту сторону заката. Глава 4

Глава 4.

Надежда.

Ах, мальчик мой, в поход сыграли горны.

Осенний ветер реки остудил —

Уходишь ты, и там, в долинах горных,

Ты знай, я жду тебя пока достанет сил.

Но верю я — вернёшься ты, мой милый,

В пороше зимней, или в летний зной.

Я буду ждать, и под звездой счастливой

Пускай хранит тебя в пути моя любовь.

А может статься, без твоей улыбки

Зачахну я, как роза без дождя.

Ты отыщи тогда мою могилу,

Чтоб помолиться на коленях за меня.

И вот когда я голос твой узнаю,

От слов любви мне станет вдруг теплей,

В сырой земле душа моя оттает

И с миром в сердце я дождусь тебя к себе…

«Danny Boy»

О своём визите в Ирландию Гермиона никому не рассказывала. По крайней мере, сразу после возвращения. Да и не до того всем было на тот момент.

Лишь через месяц, когда они втроём собрались в «Норе» перед свадьбой Билла и Флёр, Рон случайно обратил внимание на её цепочку.

- Какая красивая штука, - удивился он. – Я её раньше, кажется, не видел. Откуда она у тебя?

Гермиона нервно убрала цепочку за пазуху:

- Это оберег.

И сделала вид, что очень занята разбором свёртков.

- Оберег, - задумчиво протянул Рон и почесал макушку. – Кто ж тебе обереги дарит, ведь не родители?

Палочка в руках Гермионы дрогнула, пакет упал на пол и его содержимое рассыпалось.

- Ну вот, - обвиняющим голосом заявила Гермиона. – Вечно говоришь под руку.

Рон на секунду задумался, решил, что лучше извиниться и начал собирать рассыпавшееся. Тут подошёл и Гарри.

- Гарри, где ты ходишь? Миссис Уизли когда ещё просила всю эту кучу разобрать, - набросилась она на друга.

Гарри, не возражая, взялся за свёртки.

За пару минут Гермиона успела взять себя в руки и решила, что пора  рассказать о своём путешествии во избежание дальнейших ненужных расспросов.

- Знаете, ребята, - обратилась она к Гарри и Рону, - я, пожалуй, сейчас расскажу вам, откуда взялась эта цепочка. Только не перебивайте.

Она описала и своё появление в Ирландии, и дом волшебницы, и её саму, и её животных. Особенно подробно рассказала об эльфийских заговорах и проклятиях.

Тема проклятий весьма заинтересовала Рона. Он так заслушался, что несколько раз ронял обёрточные пакеты, а верёвку запутал так, что её невозможно стало развязать, пришлось разрезать.

- Вот бы нашу «Нору» так спрятать, чтобы никакой Волдеморт не нашёл, - сказал он мечтательно, не замечая, что из разорвавшегося пакета сыплются на пол конфеты. Гермиона раздражённо отняла у него пакет.

- А зачем ты вообще туда отправилась? – спросил Гарри, задумчиво вертя в руках огромную поздравительную открытку.

- Хотела проверить слова Симуса, помните, он про всякие… обряды рассказывал, - Гермиона не смотрела на друзей.

Рон фыркнул:

- Что там проверять, болтун этот Симус. Сам же признался, что всё выдумал.

- Ничего подобного, не всё, - с жаром возразила Гермиона. – Айслинн мне много рассказала интересного об ирландской магии. Я даже и не подозревала, какие там сохранились древние обряды!

При слове «обряд» она прикусила язык, испугавшись, не сболтнула ли лишнего.

- Ну и что нам толку от этих обрядов? – буркнул Рон. – Ну, существуют они, где-то там. И что с того? Остаётся только тебе диссертацию писать.

- Да, жаль, что ничего из этого нельзя использовать, - вздохнул Гарри и отложил открытку. – Ни для защиты, ни для поисков крестражей.

Гермиона упорно молчала.

- Эльфийская магия штука вредная, - глубокомысленно заявил Рон. – Помню, ещё в детстве Фред с Джорджем мне одну книжку дали…

- Гарри, можно тебя на минутку? – в комнату заглянула миссис Уизли.

- Да, конечно.

Гарри встал, отложил свёртки и пошёл к двери.

Гермиона смотрела ему вслед, стараясь не расплакаться. В последние недели ей часто снился один и тот же страшный сон: Гарри уходит от неё, уходит навсегда. Она отчаянно зовёт его, но он не оборачивается. И она остаётся одна, совсем одна. Остаётся ждать заката…

- Гермиона, смотри какая вкусная штука, я тут нашёл. Попробуй.

Рон протягивал ей огромный леденец.

Она смогла усилием воли сдержать слёзы и даже улыбнуться:

- Спасибо, Рон.

И взяла леденец. Он действительно оказался необыкновенно вкусным.

Хорошо всё-таки, что у неё есть друзья, надёжные, верные! А, может, не всё ещё потеряно?

«Всякое в жизни бывает, иногда уже человек и не надеется, а его желание раз – и сбывается» - говорила старая Айслинн.

Гермиона задумчиво потрогала цепочку. Почему она решила, что всё уже кончено, а вдруг всё ещё впереди?

Как ни странно, после этого разговора кошмарный сон стал меньше её мучить. А потом произошло столько важных и страшных событий, что они почти вытеснили из её памяти и поездку в Ирландию, и самый обряд…

Жизнь в доме на площади Гриммо была такой напряжённой, что Гермиона перестала вовсе думать о себе, а уставала так, что спала почти без снов. А когда непрошеная тоскливая мысль посещала её днём, она усилием воли прогоняла её: «Сейчас не время, не до этого, потом».

А потом настала жизнь в изгнании. Они прятались по лесам, и от друзей, и от врагов. Нервы у всех троих были на пределе, к тому же свою злую лепту вносил и медальон-крестраж. К несчастью, они не сразу это поняли.

Особенно испортился характер у Рона. Он стал невыносимо обидчивым и раздражительным. К тому же у него вдруг проснулась ревность, и он целыми днями донимал Гермиону.

- Ты совершенно не обращаешь на меня внимания, я для тебя пустое место, - бубнил он ей под руку.

Гермиона пыталась сосредоточиться на сложном заклинании, но бурчание Рона мешало и отвлекало.

Стараясь быть терпеливой, она в десятый раз сказала:

- Рон, я прошу, не сейчас. Видишь, я занята.

- Ты всегда занята, - зашипел Рон. – Ты всегда, чёрт побери, занята! А для меня у тебя времени нет!

- Рон, - умоляюще сказала Гермиона, - ну, подожди минутку…

- Я и так жду! – взвился он. – Всю жизнь чего-то жду! А сколько этой жизни-то осталось!

Гермиона тоже рассердилась.

Она выпрямилась и посмотрела прямо в глаза покрасневшему от злости Рону:

- Так чего ты хочешь, говори!

- Я хочу внимания!

- А тебе не хватает? Мы же друзья!

- А я не желаю быть просто другом! – запальчиво крикнул Рон. – Я не хочу делить тебя с другими!

Гермиона побледнела, сощурила глаза и отчеканила:

- Мы друзья, я, ты и Гарри!

В этот момент в ссору вмешался Гарри. Но его посредничество чуть не кончилось дракой. В конце концов, Рон уселся в самом дальнем углу палатки и обиженно замолчал.

- Это всё проклятый медальон, – тихо шепнул Гарри. – Если бы только можно было его открыть!

- Или выбросить, - добавила Гермиона. – Как бы он не наделал беды…Рон совершенно не в себе.

- Я что-нибудь придумаю, - оптимистично пообещал Гарри.

Но ничего придумать он не успел. Очередная глупая ссора окончилась полным разрывом. Взбешённый Рон пулей вылетел из палатки и никакие уговоры друзей не смогли его остановить.

Гермиона молча смотрела прямо перед собой, не в силах что-нибудь сказать или сделать. И тут к ней подошёл Гарри, обнял за плечи и сказал:

- Не переживай, всё будет хорошо.

Она развернулась и уткнулась ему в плечо, а Гарри гладил её по волосам и утешал:

- Всё образуется, вот увидишь. Мы же вместе, мы всё сможем. И Рон скоро вернётся.

Он нагнулся и поцеловал её. Голова у Гермионы закружилась…В глубине души она надеялась, хотя от такой мысли ей стало невыносимо стыдно, что Рон вернётся не скоро. По крайней мере, не сразу. Ей было так хорошо вдвоём с Гарри, первый раз в жизни!

И даже когда Рон действительно вернулся, волшебство той ночи не развеялось полностью, некие незримые нити, казалось, навсегда связали её и Гарри. Быть может, как и говорила Айслинн, ещё не всё потеряно?

И хотя с возвращением Рона они почти не оставались с Гарри наедине, она постоянно возвращалась мыслями к той ночи. Правда, Гарри больше не проявлял своих чувств, но ведь он и всегда был сдержанным.

Один только раз они снова оказались вдвоём, в день похорон Добби, возле коттеджа «Ракушка».

Когда Гарри закончил засыпать могилу домовика, в глазах у Гермионы, молча стоявшей поблизости, вдруг потемнело, и она бы упала, не подхвати её Рон.

Гермиона пришла в себя поздно ночью. Она открыла глаза, приподняла голову. В комнате горела свеча, у кровати сидел Гарри.

- Гермиона, - обрадовался он. – Ты как себя чувствуешь?

- Ничего вроде, - слабым голосом ответила она. – Что это со мной?

- Последствия Круциатуса, - нахмурился Гарри и протянул ей чашку. – Выпей.

Гермиона послушно выпила горькое зелье, а Гарри не сводил с неё глаз, что её очень смутило.

Он ласково взял её руки в свои:

- Ты только выздоравливай, Гермиона, ты ведь даже не представляешь, что ты для меня значишь!

И она снова вспомнила прощальные слова ирландской волшебницы:  «Ты достойна всего самого лучшего!»