Тайна подземелья

Аннотация: городская легенда

На что готов пойти человек ради достижения своей мечты? Готов ли поступиться чем-то своим или… Или заставить других заплатить за своё счастье? Ведь выбор есть всегда.



- Пора, - сказала Ирка, вставая с лавочки. – А то опоздаем.
Девчонки отправились через парк к недостроенному зданию больницы.
По дороге Ирка инструктировала подругу:
- Лишних вопросов не задавай, они сами всё расскажут, что нужно. И главное, потом никому об этом не болтай.
- Мне некому болтать, - усмехнулась Катя. 
Они пробирались по заброшенной территории, обходя кучи мусора и спотыкаясь о ржавые куски арматуры. Место было глухое и неуютное. Вдалеке раздался тоскливый вой, не то собачий, не то волчий. Вдруг из-за кустов поднялась тёмная фигура, Катя вздрогнула от неожиданности.
- Здравствуй, Наставник, - сказала Ирка странно почтительным голосом.
Катя чуть не фыркнула, но, взглянув на строгое, почти злое лицо парня, смеяться передумала.
Парень кивнул:
- И вам здравствовать. Идёмте, вас уже ждут.
Катя оробела и даже на секунду пожалела, что согласилась.
- Не бойся, всё нормально, - ткнула её в бок Ирка.
Проводник вошёл в неприметную дверь старого больничного корпуса. Катя замешкалась на пороге, Ирка снова нетерпеливо ткнула её. Все трое шли долгими запутанными коридорами, разрисованными непонятными и пугающими знаками.
Катя вертела головой, разглядывая рисунки на стене:
- Ирка, чё тут такое намалёвано?
И она показала на огромный чёрный рисунок, похожий на страшного паука.
Проводник обернулся к Кате и отрезал:
- В своё время узнаешь. А пока помалкивай.



Обычно после таких приказов Катя как раз заводилась и начинала спорить, но тихий властный голос незнакомца сразу как-то отбил всякое желание пререкаться. Катя замолчала и больше не проронила ни звука.
Помещение, в которое они вошли, поразило Катю мрачным торжественным убранством, их встретили семь человек, одетых во всё чёрное, лица скрывали низко надвинутые капюшоны. Посередине помещения лежала большая плита, вся в тёмных пятнах, на ней дымилась курильница. Пахло чем-то дурманящим и одновременно резким. В тёмных углах притаились густые мрачные тени.
Парень в длинном, до пят чёрном балахоне шагнул им навстречу, его лицо скрывала маска с прорезями для глаз:
- Я рад приветствовать нового человека, - сказал он, глядя на Катю. Глаза у него были холодные и колючие. Катя невольно поёжилась.
- Как тебя зовут? Сколько тебе лет?
- Почти 16, - быстро ответила Катя, хотя ей ещё и 15 не исполнилось.
Парень покачал головой:
- Обманывать нехорошо, тем более нас. На сегодня прощаю, но больше никогда нам не ври! А где ты живёшь? Кто твои родители?
Обычно на подобные вопросы Катя не торопилась отвечать, тем более незнакомому человеку. Но тут она как-то незаметно для себя рассказала о себе всё.
Парень в балахоне выслушал её и снисходительно кивнул:
- Ладно, думаю, ты достойна стать членом нашего великого сообщества! Называй меня Магистр!
- Хорошо, - пролепетала Катя и сама удивилась, каким тихим оказался её голос.
- Мы начинаем наш обряд! Слушайте все внимательно, – торжественно провозгласил Магистр.
Он зажёг несколько чёрных свечей, насыпал порошка в курильницу, достал из кармана тетрадку и начал размеренно читать что-то на непонятном языке. Остальные собрались полукругом и подхватили «молитву». По подземелью поползли волны тяжёлого дурманящего аромата.
Кате вдруг показалось, что причудливые тени собираются за спиной жреца и покачиваются в такт словам. Сама она почувствовала необыкновенную лёгкость, хотя голова слегка кружилась от тяжёлого запаха.
- О, Царица ночи, прими нашу жертву! – вдруг громко возгласил жрец и достал бритву. – Руку давайте!
Ирка и Катя, не колеблясь, подставили руки, несколько капель крови упало на алтарь. Чёрные свечи вспыхнули ярче, по подземелью словно прошёл сквозняк.
- Жертва принята, - торжественно провозгласил жрец. – А теперь можете загадать желание. – Оно обязательно скоро исполнится. Только помните – это тайна! Никому ни слова, ни единой живой душе! Иначе вас постигнет кара.
Он грозно посмотрел на подруг. Кате показалось, что его глаза видят её насквозь… Теперь она и подумать не могла, чтобы ослушаться приказа. 
Первое желание у Кати было ясное и простое: деньги. И, к своему удивлению, через пару дней нашла дорогой мобильник прямо около школы. 
- Смотри, - похвасталась она Ирке, показывая приобретение. – Действительно помогает!
Катя несколько раз посетила собрания в больнице. Обряды производили на неё неотразимое впечатление. Во время обряда она всегда чувствовала себя могущественной, способной на всё… Правда, по окончании быстро возвращалась к обычной жизни. И это раздражало.
В школе у Кати были одни неприятности, отец пил, дрался и ругался, денег ни на что не хватало.
- Всё и сразу не бывает, – философски заметила Ирка. – Надо подождать.
- Чего ждать-то? – огрызнулась Катя. - Делать что-то надо.
Что именно делать подруги не знали. Задавать вопросы Наставнику Катя опасалась. Однако, похоже, он сам обо всём догадался.
Голос прозвучал строго и холодно:
- Одной капли твоей крови мало. Если хочешь большего, то и жертву приноси большую.
- Я сделаю всё, что нужно, - решительно заявила Катя.
Наставник смерил её насмешливым взглядом:
- Так уж и всё? Ну, смотри, потом не отпирайся.


Продолжение тут http://wellwritten.ru/literatura/gera.html

Техподдержка в средневековье

— Служба технической поддержки «Merlin Inc». Чем могу помочь? 

— Вчера я приобрел у вас меч… 

— Поздравляю, сэр, вы сделали правильный выбор. 

— Он не работает. 

— Что значит — не работает? 

— Он не рубит голову дракону. 

— Вы прочитали инструкцию, сэр? 

— Благородный рыцарь не обязан уметь читать! Но мой оруженосец прочитал мне ее вслух два раза. 

— Ну хорошо, сэр. Вы вынули меч из ножен? 

— Да. 

— Это точно? Проверьте, пожалуйста. 

— Вынул, говорят же вам! 

— Хорошо, сэр. Теперь проверьте остроту лезвия. 

— Ой! 

— Вам не следовало делать это пальцем, сэр. 

— Причем тут палец? Я сделал это языком. Я всегда проверяю так остроту блюд. 

— Видите ли, сэр, меч устроен несколько иначе, нежели блюда, которые вы пробовали за обедом. Термин «острота» имеет здесь значение… 

— Не морочьте мне голову! Я не обязан разбираться в ваших технических терминах. Я пользователь, а не специалист по железу. Лучше скажите, почему он не работает! 

— А раньше он работал? 

— Не знаю, я купил его только вчера! 

— Хорошо, сэр. Вы что-нибудь делали с ним? 

— Нет! 

— Вы уверены в этом? 

— Ну, я только вынул его из ножен. 

— Вы не пытались точить его самостоятельно? 

— С какой стати? 

— Вам лучше знать, сэр. Может быть, вы пытались установить на него новые заклинания? 

— Нет, я пользуюсь стандартными, которые поставляются вместе с мечом! 

— Может быть, это порча, сэр? Как давно вы обновляли вашу святую воду? 

— Только позавчера залил свежую версию! 

— Понятно, сэр. Тогда посмотрите, нет ли поблизости неэкранированных источников черной магии? Они могут создавать помехи в работе меча. 

— Какие еще источники, я в пустыне! 

— Не надо нервничать, сэр. 

— Я не нервничаю, черт побери! 

— Тогда почему вы так тяжело дышите? 

—Потому что за мной гонится дракон. 

— А, значит, дракон поблизости? 

— Да, он уже совсем рядом! 

— Отлично, сэр. Передайте ему трубку. 

— А если он откусит мне руку? 

— Извините, сэр, но медицинские проблемы вне нашей компетенции. 

— В следующий раз я буду покупать меч в «Morgana Ltd»! 

— Ну хорошо, сэр. Опишите хотя бы, как выглядит дракон. 

— Ну, он такой желтый… с усами… 

— Понятно. С этого надо было начинать, сэр. Это нелицензионный дракон, китайская подделка. 

— И? 

— Прочтите лицензионное соглашение, сэр. «Merlin Inc» не гарантирует совместимость с несертифицированными устройствами. 

— И что мне теперь делать? 

—Не пользоваться впредь дешевыми no-name драконами, сэр. 

— Похоже, это он сейчас мной воспользуется! А-а-а! Не-е-ет! А-а-а-а-а! 

— Сэр? Сэр, с вами все в порядке?!… В любом случае, компания «Merlin Inc» благодарит вас за сотрудничество!

http://www.liveinternet.ru/community/5960445/post397708002/ 

ВОСХИТИТЕЛЬНЫЕ ДИАДЕМЫ ОТ РУСАЛКИ

http://www.liveinternet.ru/users/4326608/post398216189/#

27-летняя Челси Шилс из Австралии с детства мечтала стать русалкой. Поэтому она всегда собирала на берегу красивые морские раковины. А не так давно девушка решила использовать свою коллекцию для чего-то совершенно нового и интересного. Так на свет стали появляться замечательные диадемы. Сперва это было только "для себя", но как только о поистине королевских украшениях прознали другие, заказы посыпались Челси в невероятном объеме. Оно и понятно, такую красоту хочется иметь каждой девушке!

Поймай меня! Или моя полиция меня бережет (фэнтэзи)

Фэнтэзийный детектив. Анна Орлова

 - Моя не понимать! - тупо твердил зомби, покачиваясь возле раскуроченного банкомата. - Приказ. Моя исполнить!

   И ткнул себя кулаком в грудь, отчего медная пластина загудела. Вообще-то кроме алхимических символов на ней должно было стоять имя некроманта, но этого мертвяка подняли явно не слишком законопослушные граждане, которые позаботились не оставить после себя лишних улик.

   - Кто приказал? - вздохнув, еще раз попробовала я.

   - Хозяин! - послушно, но абсолютно неинформативно ответил зомби.

   Ненавижу допрашивать мертвых! Для этого нужны или особые способности, или напрочь вывихнутые мозги.

   Я промучилась с ним добрый час, но так и не выяснила ни примет, ни обстоятельств, ни даже имени загадочного хозяина. Хотя другого не стоило и ждать. За этим Кукольником, как его прозвали в газетах, наши гонялись уже добрых два месяца.

   Кукольник умудрился сделать зомби очень похожими на живых людей. Даже постовые не могли сходу их вычислить, а у них глаз наметан! Мертвые куклы грабили банки или как этот - тупо выдирали банкоматы "с мясом". Спланировано все было мастерски. Настолько, что мой зомби оказался первым пойманным за руку.

   Теперь мне светила, как минимум, премия.

   Хотя я не обольщалась - мне попросту крупно повезло. Почти за полночь проводила разъяснительную работу о вреде пьянства с двумя горными троллями, которые с перепою вспомнили традиции предков и попытались силком напоить соседку, пытавшуюся призвать их к порядку.

   В общем, ночка та еще. Зато тролли засекли странного человека у банкомата, а потом под моим руководством его и заломали...

   Теперь мы сидели на кухне у тех самых троллей. Передо мной давно остыла чашка кофе (на адреналине спать совсем не хотелось), и я второй час кряду пыталась добиться от тупого мертвяка хоть чего-то путного.

   - Бесполезно, - наконец простонала я и уронила голову на руки.

   - Рад, что вы это понимаете, домовой Стравински, - заметил сзади до боли знакомый бархатистый голос. - Ваше рвение похвально, но очевидно чрезмерно.

   Меня словно ледяной водой окатили.

   - Следователь Мердок? Что вы тут... какими судьбами?

   Высокий темноволосый мужчина в идеально отглаженном костюме светски улыбнулся и коснулся полей шляпы.

   - Вашими молитвами, Стравински! - хмыкнул он, обходя по кругу замершего зомби. - Соседка вызвала.

   И кивком указал на несостоявшуюся жертву тролльего угощения.

   Я мстительно прищурилась и одернула форменную юбку. Ну что, мадам Цацуева, я вам это припомню, не будь я домовой!

   К слову, домовой - это не раса, а должность. Надзираю за порядком и соблюдением правил добрососедства в нескольких десятках домов.

   - Благодарю, домовой Стравински. В ваших услугах я более не нуждаюсь, - рассеянно бросил следователь, заставляя зомби открыть рот. И что он там ищет?!

   Но приказ прозвучал недвусмысленно, пришлось убираться восвояси. Прощай, премия! Прощай, подарок бабуле. А я так хотела преподнести ей новую пепельницу... уже и череп присмотрела!..

   Старой служили останки моего непутевого папаши, но это уже совсем другая история...

   ***

   Проснулась я рано. Точнее, с огромным трудом разлепила глаза от доносящегося с первого этажа пения и грохота кастрюль.

   Я нащупала на столике будильник, всмотрелась в расплывающийся циферблат... и со стоном уронила голову на подушку. Полдесятого! Придушу сестренку!

   Но спать дальше под фальшивые завывания снизу я не могла, так что пришлось находить на ощупь халат и спускаться вниз.

   - Роза! - окликнула я улыбающуюся брюнетку, которая в темпе вальса порхала вокруг дымящегося котла, по одному бросая в него какие-то подозрительные косточки. - Сколько можно тебя просить! Не устраивай шабаши по утрам, а?

   - Ой, - Роза (точнее, Розамунда, но это имя она терпеть не могла) прикрыла ладошкой ротик и выронила кости в котел. Плюхнуло, плеснуло ядовито-розовым и завоняло тухлятиной. - Ну вот! Ты все испортила!

   Прекрасные очи Розы набухли слезами.

   Я махнула рукой - все равно ее не переделаешь, неисправимый жаворонок! - и принялась варить себе кофе. Запах мне не мешал - и не к такому привыкла. В лежбищах упырей вонь похлеще.

   Роза поначалу надулась, но я не собиралась каяться. Просила же - до одиннадцати никакого волшебства!

   - Ну у меня вдохновение! - чуть виновато объяснила она, распахивая форточку. - Ты же знаешь! Нам вчера задали такую скучищу! А я подумала, что можно кое-что подправить... и вот!

   Она кивнула на "присмиревшее" зелье, которое теперь источало шоколадный аромат и выглядело подозрительно розовым, как клубнично-сливочный мусс.

   - Ага, - кивнула я, переставляя турку на подставку. - И почему-то обязательно утром!

   - Ну-у-у, - она потупила дивные зеленые очи и попыталась изобразить сущую невинность.

   Мужчины верили. Я же знала сестренку (если быть точной, единоутробную сестру) все ее семнадцать лет, а потому иллюзий не питала. Увлекающаяся она натура, в отличие от меня.

   Впрочем, мы вообще являли собой противоположности. Она - жаворонок, я - сова. Она - жгучая брюнетка с зелеными глазами, я - голубоглазая блондинка. Она - будущая дипломированная ведьма, я... Но об этом я уже говорила.

   - Да! - вспомнила Роза. - Тебе же посылка! От тако-о-го очаровашки!

   Она хлопнула длиннющими ресницами и прижала руки к пышной груди.

   М-да, вот что у нас с ней было похожее, так это бюсты четвертого размера. Но Роза упаковывала свой в интригующие декольте, а я только обреченно ругалась, когда форменный китель ни в какую не желал застегиваться на этом богатстве.

   - Мне? - удивилась я, отпивая обжигающе горячий кофе.

   - Тебе! - Роза добыла откуда-то небольшой сверток. - Вот, смотри, тут написано - Анне Стравински. Это от поклонника, да?!

   А еще Роза ужасно романтична, что временами действует на нервы.

   - Действительно, мне, - с недоумением согласилась я и неохотно отставила кофе.

   Почерк аккуратный, внутри ничего не тикает...

   Я перерезала бечевку и осторожно размотала пергамент.

   - Ой! Прелесть какая! - восторженно взвизгнула Роза, всплеснув руками. - Кукла! И цветок!

   Действительно, очаровательная вещица: изящная светловолосая девочка, сделанная с большим тщанием и вкусом. Только вот к рукам и ногам куклы были привязаны веревочки...

   - Опиши, пожалуйста, этого "очаровашку", - сдержанно попросила я, прервав восторги сестры. - А лучше поехали со мной, составишь фоторобот.

   Хотя я сомневалась, что визитом нас почтил лично даритель.

   Приколотая к цветку карточка гласила: "Прекрасной даме от Кукольника", а Кукольник вряд ли так глупо подставится...

   Скорее всего, посылку передал банальный курьер, но отработать следовало все варианты.

   Роза добросовестно перечислила приметы, а потом с помощью нашего штатного художника соорудила портрет.

   На мой вкус, изображенного юношу очаровательным не назовешь - слишком миловиден и слащав. Прилизанные блондинистые волосы, тонкие черты лица, круглые щечки, тонкие пальцы, да еще и "трогательная" субтильность... Одет он был соответственно, во что-то с "фестончиками", как выразилась Роза.

   Художник кивнул понимающе, а следователь Мердок, заглянув ему через плечо, прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Пупс в рюшах, а не мужчина!

   Кстати, Мердок на "очаровашку" походил больше. Я украдкой залюбовалась статями доблестного следователя. Сволочь он, конечно, первосортная, но хорош! Плечи широкие, попа "с кулачок", как говорит бабуля, хоть это и явное преувеличение, густые темные кудри касаются воротничка...

   - Стравински, - не оборачиваясь, окликнул он. - Может, поведаете нам, зачем вы столь пристально меня разглядываете?

   Я чуть покраснела (и как только почуял?) и откликнулась почтительно:

   - Учусь составлять словесные портреты, господин следователь!

   Он оглянулся и поднял темную бровь.

   - И каковы успехи, домовой?

   Я выпрямилась и отчеканила, глядя мимо него:

   - Мужчина, человек, возраст тридцать пять - тридцать семь лет, рост около метра восьмидесяти пяти, телосложение спортивное, глаза и волосы темные.

   - Как, и это все? - Мердок с сожалением покачал головой. - Полагаю, вам следует больше тренироваться, домовой!

   - Приложу все усилия! - пообещала я, преданно пожирая начальство глазами.

   Точнее, прямым начальником он мне не был, но неприятностей мог доставить массу. Кстати!

   - Разрешите обратиться? - продолжила я. Роза за его спиной округлила глаза, и я раздраженно дернула плечом.

   О работе я стараюсь дома не распространяться. Не хватало только, чтобы Роза загремела в "обезьянник" на пятнадцать суток за мелкое вредительство! С нее сталось бы напакостить тому же Мердоку, а фантазия у Розочки неистощима - вспомнить только, как она маминых кавалеров отваживала...

   Роза подняла голову и заговорщицки мне подмигнула. Я чуть не застонала вслух: только этого не хватало! От попыток устроить мою личную жизнь, периодически предпринимаемых то бабулей, то сестренкой, хотелось лезть на стенку и швыряться тяжелыми тупыми предметами. Но толку-то?

   Мердок вежливо открыл дверь и пропустил меня вперед.

   Для приватного разговора лучше всего подходила "черная" лестница. По местным легендам, через нее в отделение проводили незаконно задержанных, чтобы не светить их на записывающем кристалле и в журнале регистрации.

   А еще сотрудники могли здесь травануться ударной дозой никотина, чем я и занялась.

   - Стравински, - Мердок поморщился и распахнул окно, - не понимаю, зачем вы добровольно употребляете яд?

   - Все, что приятно, - или незаконно, или аморально, или ведет к ожирению, - хмыкнув, парировала я и с удовольствием затянулась.

   По правде говоря, курила я в исключительных случаях, но неодобрение на холеном лице следователя того стоило. Логичные доводы (вроде бабулиного "курение вредно для цвета лица и зубов") я понимала и даже принимала, а вот морализаторство терпеть не могла.

   - Вы именно это желали обсудить? - поинтересовался Мердок, отодвинувшись.

   - Нет, - я сообразила, что не стоит его злить, и затушила сигарету. - Господин следователь, вы включите меня в свою группу?

   - С какой стати? - он поднял темную бровь. - Вы домовой, Стравински, вот и занимайтесь своими улицами. Если не ошибаюсь, за вами закреплены Абрикосовая, Виноградная и Тенистая?

   - Именно, - вздохнула я, досадуя. Работу свою я любила, но следователи относились к таким, как я, с изрядной долей пренебрежения. Еще бы, что значат мелкие бытовые правонарушения в сравнении с убийствами и разбоями? - Но Кукольник явно обратил на меня внимание. По-моему, стоит это использовать.

   Мердок как-то странно на меня посмотрел.

   - Стравински, скажите откровенно, какой резон вам в это вмешиваться?

   - Ради профессионального роста! - отчеканила я, глядя прямо в его внимательные карие глаза. - И премии, конечно.

   Хотели откровенности - получите!

   - Стравински, - помолчав, проронил он, - я непременно отмечу в отчете ваше рвение и выпишу вам премию. Только не ввязывайтесь в эту историю, договорились?

   - Почему? - я почти обиделась, и вновь нестерпимо захотелось курить.

   Он одернул белоснежные манжеты рубашки, поправил галстук и наконец сказал серьезно:

   - Я не вправе рисковать вашей очаровательной головкой, Стравински! - и, прежде чем я успела переварить неожиданный комплимент, Мердок все испортил: - Едва ли ваша бабушка будет мне признательна за неоправданный риск.

   - Да уж, - я поморщилась, но возразить было нечего. Бабуля страшна в гневе!

   - Поэтому, домовой Стравински, - наставительно продолжил он, - извольте забыть о Кукольнике. Кстати, вы верите в кого-нибудь из богов?

   - Да, - призналась я, сбитая с толку неожиданной переменой темы. - В Того, Кого Нельзя Называть. А что?

   - Почему нельзя? - почти по-человечески удивился Мердок. Похоже, об этом культе он слышал впервые. - В этом случае произойдут какие-нибудь несчастья?

   - Нет, - хмыкнула я. - Просто Кодекс об административных правонарушениях запрещает нецензурную брань в общественных местах.

   - Весьма похвально, Стравински, - отозвался Мердок серьезно. - Столь уважительное отношение к закону я горячо одобряю.

   И все-таки он зануда!

   - Благодарю, господин следователь! - откликнулась я, из последних сил удерживая серьезную мину. - Польщена вашей высокой оценкой.

   М-да, похоже, это заразно. Высокий слог и не менее высокие принципы. Вот только что он делает с ними в полиции?!

   "Надо сегодня заглянуть к троллям, - решила я. - Поблагодарить за помощь, а заодно проветрить мозги от лишнего пафоса".

   Мердок прошелся вдоль окна, отвернулся, заложив руки за спину.

   - Позвольте личный вопрос? - вдруг спросил он.

   "Валяйте!" - едва не ляпнула я (все же бабуля права в одном - постоянное общение с противоправными элементами сильно обедняет лексикон!), но вовремя одумалась.

   А, пропадать, так с музыкой! И я вновь вынула сигареты.

   - Задавайте.

   Мердок обернулся и внимательно посмотрел на меня.

   - Если вашего бога нельзя называть, то как же вы ему молитесь?

   С минуту я переваривала этот неожиданный вопрос, делая вид, что прикуриваю.

   Затянулась и сказала честно:

   - А зачем ему молиться? Я просто верю, что он есть. А рассчитывать стоит только на себя.

   - О, - после паузы он повторил: - Весьма похвально.

   Я молча курила, и Мердок, поморщившись, продолжил нетерпеливо:

   - Полагаю, на этом все, Стравински? Можете быть свободны. Если не ошибаюсь, у вас сегодня выходной?

   - Не ошибаетесь, господин следователь, - ответила я, борясь с желанием выдохнуть дым прямо ему в лицо.

   - Тогда до свидания, домовой Стравински! - церемонно произнес он и вежливо наклонил голову.

   - До свидания, следователь Мердок! - в тон ему откликнулась я.

   Ну почему если мужчина красавец, то совершенно невыносим?..

   После его ухода я уже без особого удовольствия докурила и отправилась вызволять Розу из лап художника.

   Хотя судя по тому, как пунцовели его уши и блестели глаза, вызволять следовало беднягу Роббинса.

   Сестренка в легком ситцевом платьице смотрелась в дежурке, как отличница в детской комнате милиции.

   Я остановилась на пороге, решив понаблюдать за представлением.

   На столе перед Розой стояла чашка чая, блюдце с трогательным одиноким печеньицем и даже чахлый бутон (похоже, с ближайшей клумбы) в пивной банке. А Роббинс нес какую-то чушь о том, что Роза настоящий цветок, способный украсить собой даже эти казенные стены, и просил ее попозировать для портрета.

   - Знали бы вы, как мне надоело рисовать эти уголовные рожи! - вещал он с чувством. - А ваше милое лицо... и фигура...

   Роза краснела и хлопала длиннющими ресницами - то ли ради тренировки, то ли действительно смутившись.

   - Надеюсь, вы в курсе, что моя сестра несовершеннолетняя? - напомнила я негромко.

   Роббинс дернулся, ойкнул, опрокинул стакан с карандашами, засуетился...

   Роза послала мне укоризненный взгляд и наклонилась, помогая ему собрать рассыпавшиеся мелочи.

   Бедняга художник совсем растерялся, так близко узрев роскошный бюст Розы. Он машинально пытался собрать карандаши, но сложно делать это не глядя, а оторвать глаза от пленительного зрелища он был не в силах.

   - Роза, - не выдержала я этого издевательства, - пойдем. У меня еще куча дел.

   Она послушно встала, а у Роббинса сделалось такое лицо, будто он вот-вот заплачет.

   - Мы как-нибудь еще зайдем, - пообещала я, сжалившись. - Проведу экскурсию. Ну и вдруг опознавать придется?

   - О! - лицо художника просветлело. - Конечно-конечно! Буду ждать. Вот.

   И проводил Розочку влюбленным взглядом...

   - Зачем было его очаровывать? - вздохнула я, выйдя на крыльцо.

   - Мне было скучно, - надула губы Роза. - Ты ушла с этим следователем и... кстати, а он милашка!

   Не сдержавшись, я фыркнула. "Милашка", надо же!

   - Не заметила, - сдержанно ответила я.

   - Ну как же! - Роза округлила зеленые очи и сложила руки перед грудью, отчего конвоиры, запихивающие в "воронок" задержанного, застыли, как околдованные. - У него такие глаза! Такие теплые, завораживающие, и цвет... Как трюфеля, вот!

   Роза мечтательно улыбнулась, и рецидивист Сидоров длинно присвистнул, а конвоиры едва не закапали слюной тротуар.

   - Ой, - сестренка опомнилась и преувеличенно смущенно потупилась. - Извини, оно само как-то получается.

   Я только вздохнула. По правде говоря, Роза действительно не виновата. Если уж кто и виноват, так это мама, хотя сама она считает, что ей просто не везло в любви...

   ***

http://samlib.ru/l/luide/policija.shtml

Городское фэнтэзи. Жена для колдуна.(продолжение)

Мирослав, поправляя на плече свёрнутый в рулон ковёр-самолёт и зашагал быстрее.
Изба волхва появилась за поворотом неожиданно. Аккуратный бревенчатый дом, к левому боку которого прилепился высокий сплошной забор, Мирослав оглядел с подозрением. 
- Давай отложим? – напряжённо предложил он.
- Да ты что! Потом снова сюда лететь? К тому же ты сам слышал, что волхва может не быть тут, нам повезло. Давай хотя бы поговорим с ним.
Мирослав такой уверенности не испытывал, но подчинился и решительно постучал в дверь. Волхов открыл минуту спустя. Дверь с силой распахнулась и врезалась в стену дома. На пороге появился жилистый бородатый старик с мохнатыми насупленными бровями. Ко всему ко прочему старик, казалось, был слепым. Волхов повёл носом, шумно втянул воздух:
- Тьфу, - ругнулся он, - Кто пустил сюда ведьму?
- Остров пустил, - ответил Мирослав, сдвигаясь немного в сторону, чтобы на всякий случай прикрыть Владу собой.
Старик поднял руку к лицу и потёр глаза короткими, сухими, как у мумии, пальцами с обломанными грязными ногтями. Мирославу стало не по себе, а старик опустил руку, моргнул и огляделся.
- Говорите, зачем явились.
- Обратить Лысогорский обряд, - ответила Влада, подходя ближе.
- Вижу. Ты за этим пришёл, колдун?
Мирославу отчаянно захотелось отказаться, но как объяснить это Владе? «Знаешь, дорогая, я решил, что мы останемся мужем и женой, твоё согласие меня не интересует». Нет уж, так точно нельзя, да и поговорить надо.
- За этим, - кивнул он старику.
- Раз хотите, то проходите. Сделаю, - волхв скрылся в доме.
Мирослав подхватил Владу под локоть, чтоб была под рукой, и, тщательно осматривая помещение, вошёл в избу. Чем дольше он смотрел, тем больше убеждался, что дом нежилой. Изба была стерильной, как музей деревенского быта.
Старик стоял у окна, выходившего во внутренний двор, обнесённый забором. Глянув в окно, Влада охнула, не скрывая восторга. На Буяне царило лето, но за окном стояла самая настоящая зима. Деревья припорошил снег, по бокам садовой дорожки высились сугробы, а чуть дальше блестела зеркальная поверхность небольшого пруда.



- Нравится? – усмехнулся старик, - Накинь вон тот полушубок и иди, а мы пока побеседуем.
Влада вопросительно посмотрела на Мирослава, и он понял, что совершит подлость. К чёрту нормальную свадьбу. Лысогорская ничем не хуже, а уж смерть в один день для девочки и вовсе романтика. Он поухаживает, объяснится, завоюет, а пока соврёт, что по каким-нибудь причинам, изложенным волхвом наедине, отмена обряда невозможно.
- Иди, - наверное, зуд в кончиках пальцев, который ощутила Влада было предчувствием лжи.
Мирослав пристроил ковёр у стены и повернулся к волхву, но старик словно забыл о нём: привалился к печи, насупился и молчал. Чувство опасности ударило по нервам раскалённым железным прутом. Мирослав подскочил к окну и увидел, как Влада, нелепо взмахнув руками, падает в воду.
- Влада! – заорал Мирослав, кинулся наружу, но безнадёжно опоздал. С неба повалил рыхлый снег, а водная гладь, заботливо обложенная гладкими продолговатыми камнями, подёрнулась тонкой корочкой льда. Мирослав упал на лёд на колени, мысленно готовясь ухнуть в холодную воду с головой, но лишь больно ударился. 
Почему-то лёд выдержал. Мирославу показалось, что он упал не на лёд, а на пуленепробиваемое стекло – слишком прочный, кристально прозрачный. Из толщи воды к нему тянулась Влада. Одна её рука была поднята, будто она хотела приложить к преграде ладонь, голова запрокинута, а глаза закрыты, как у покойницы. Только волосы шевелились и походили на толстые водоросли.
- Влада! – Мирослав ударил кулаком.
По льду в разные стороны побежали трещинки, лёд помутнел, потолстел, и Влада исчезла, то ли провалилась в глубину, то ли лёд стал непроглядным.
- Влада!
- Не кричи, колдун, - раздался над ухом голос старика.
Мирослав резко обернулся и сжал кулаки. Ему вдруг очень захотелось убивать. Останавливало осознание, что сам он понятие не имеет, как помочь Владе.
- Сейчас же верни её. Я пришёл, чтобы развестись, а не стать вдовцом.
Старик поднял обе ладони, как сдающийся на милость победителю:
- Ты пришёл, чтобы обратить последствия обряда вспять. Будь точен, колдун. И ты не вдовец. Она жива.
- Жива? – стало капельку легче.



Мирослав посмотрел на лёд, уже порядком запорошённый снегом, стряхнул белые влажные хлопья с того места, где недавно просматривалось лицо Влады, пойманной ледяной ловушкой.
-  Поговорим в доме, - сказал старик, и только тут Мирослав заметил, что на волхве меховая шуба, а сам он выбежал на двор, в чём был. Сразу стало холодно, а снег, будто подслушал его мысли, растаял и ручейком стёк за шиворот.



Мирослав вновь повернулся к пруду. Отвратительное чувство собственной беспомощности, приправленное острым осознанием собственной вины. Он протянул руку в пустоту и передёрнулся всем телом. Даже шаг в сторону от пруда казался невозможным, но кое-как собрав остатки силы воли, Мирослав пошёл за стариком – выбора особо не было. Сейчас он волхва выслушает, вытрясет, как вернуть Владу, получит обратно свою ведьмочку, а старика потом прибьёт.
Волхов крякнул, остановился на пороге избы, отряхнул с шубы снег и первым переступил порог. Мирослав вошёл следом, не отряхиваясь, и, не скрывая злобы, уставился на старика.
- Она жива, - повторил волхв в растяжку, - Умрёт она – в тот же день умрёшь ты. Разве забыл?
- Ещё не вечер.
- Верно, - согласился волхв, - но я тебе говорю: она жива.
- Объясни, - потребовал Мирослав и ещё немного успокоился. Пока Влада жива, её можно спасти.
- Что тут объяснять? – удивился старик, - Всё очевидно.
- Не мне.
- Значит, ты плохой колдун. Ненастоящий колдун, - рассудительно заметил волхв.
Мирослав скрипнул зубами, сжал кулак и шагнул к старику, который не казался теперь таким уж старым. Да, седой, но крепкий, полный сил и жизни. Такой и сдачи даст. Мирослав от души замахнулся, а в следующий момент почувствовал боль в затылке. Кажется, волхв ударил его по ногам и опрокинул навзничь. Мирослав приподнялся на локте.
- Я объясню тебе, колдун. Но не веди себя как мальчишка. Ярость, запал, ненависть и прочие чувства мешают думать.
Сложно не согласиться. Мирослав глубоко вздохнул и постарался успокоиться. Владе нужна помощь, а не его бешенство. Мирослав поднялся на ноги и отступил к стене, показывая, что готов слушать.
- Что есть жизнь? – спросил старик.
- Философский вопрос, - Мирослав почувствовал, что снова закипает.
- Отнюдь. Я спрошу иначе. Что есть самое большое волшебство? Что есть колдовство? Что есть самое большое чудо?
- Жизнь. Вселенная. Природа.
- Верно, колдун. Волшебство скрыто в каждой травинке, в каждой капле дождя, именно поэтому колдовские снадобья изготавливают из того, что дала природа. Почему же ты отвергаешь знание, которое она тебе даёт?
- Я снова перестал тебя понимать, - перебил Мирослав.
Думать было трудно. Хотелось бить лёд, бить волхва, бить себя в конце концов. Допустил, идиот безмозглый, а ещё профессионалом себя мнил.
- Посмотри, - волхв указал на окно, - Что ты видишь?
- Снег, зиму.
- А что такое зима?
- Смерть природы.
- Да, - согласился старик, - но в то же время природа бессмертна. Весной она оживёт. Твою ведьму сковал лёд. Она была подвижна, как вода, а теперь замерла. Замерла, умерла – родственные понятия. Ведьма спит, для неё всё остановилось. Однажды лёд растает, и она оживёт.
- Когда?
- Откуда мне знать, - удивился старик, - Может, через сто лет, может, через тысячу.
Мирославу вспомнились истории о мамонтах, вмёрзших в лёд.



- Лысогорские чары вместе с ведьмой заснули мёртвым сном, - продолжал волхв, - Ты можешь прожить свою жизнь свободно. Потом она проживёт свою.
- Я хочу получить её обратно, - твёрдо сказал Мирослав.
- Но зачем прямо сейчас? – старик удивился, но не слишком натурально, - Приходи лет через сорок-пятьдесят, когда запреты, наложенные обрядом, станут безразличны.
- А если мне завтра на голову камень упадёт?
- Тогда ведьме придётся ждать дольше.
- Верни мне её сейчас, и не секундой позже.
Старик погладил бороду. Мирославу подумалось, что волхв ждёт, что он передумает и откажется, воспользуется шансом. Мирослав молча сверлил старика недружелюбным взглядом. Какая к чертям свобода и личная жизнь, когда Влада в беде? Волхв пожевал губами, пересёк помещение и уселся за стол, словно отгородился им.
- Я не могу.
- Неприемлемо, - процедил Мирослав.
- Да оглядись же ты, - с досадой буркнул старик, - Это святилище, капище. Ты же видел, как провалилась твоя зазноба. Твоей ведьмы здесь больше нет.
- Где Влада? – Мирослав снова сорвался на крик.
Старик поморщился, выразительно потёр ухо указательным пальцем.
- Ответ очевиден. Но раз, ты как ребёнок, неспособный читать сам и подсовывающий книжку взрослым, я скажу. Чары заморожены. Ведьма заморожена. Кто это сделал?
Мирослав молчал.
- Мороз, - ответил старик сам себе и неодобрительно поджал губы.
Явление природы? Нет, явление природы – это «что», а не «кто».
- Дед Мороз? – переспросил Мирослав, - С волшебным посохом и мешком подарков?!
- Дурак, - скривился старик ещё больше и вдруг жадно уточнил, - Ты веришь в Деда Мороза, раздающего подарки всем подряд?
- Нет.
- Хоть что-то. Верить, что Мороз в новогоднюю ночь бегает по домам и рассовывает под ёлки дары также глупо, как верить в то, что Мороза нет.
- Где Влада?
Старик сделал вид, что не слышит вопрос.



- У него много имён: Мороз, Трескун, Студенец, Карачун, - волхв встрепенулся, - Больше я ничего тебе не скажу, потому что каждому дураку уже понятно, что ведьма твоя во льдах в царстве Мороза, в царстве вечной зимы.
- В царстве смерти, - закончил цепочку Мирослав.
- Да, - старик повелительно указал на входную дверь, но не ту, что вела в огороженный забором зимний двор. Мирослав глянул в окно и обомлел. Выпавший снег истаял, на дворе, обнесённом высоким забором, зеленела трава, светило солнце, а гладкие камни вновь окружали воду. От зимы не осталось и следа.
- Как мне вернуть Владу? – уходить так просто Мирослав не собирался.
- Пойди да забери, - старик с кряхтением поднялся из-за стола и поманил Мирослава за собой, - Вот, возьми, - остановившись на верхней ступени парадного крыльца, он указал на ничем не примечательную кочку.
- Что именно взять? – Мирослав подошёл к указанному месту, но ничего особенного так и не увидел, обернулся и чертыхнулся. Старик провёл его, как мальца. На месте, где минуту назад было святилище, цвёл луг.
Мирослав завертелся на месте в поисках тропинки, по которой он пришёл. Её не было. Ничего знакомого не было, только на месте избы лежал ковёр-самолёт.
- Влада! – крик походил на вой, безнадёжный и отчаянный.
Мирослав упал на колени и затрясся от сухих рыданий.

Тайны Малфой-мэнора (Глава 1)

Каждое старинное поместье хранит в себе тайну. И, возможно, не одну…

Глава 1.

Накануне торжества.

Летний день клонился к закату. Косые лучи солнца позолотили верхушки деревьев. Ветер стих, закатное солнце отражалось в водах большого озера в парке Малфой-мэнора. Кувшинки и водяные лилии сложили свои лепестки, на воде качались только большие листья.

Драко Малфой сделал несколько кругов над озером, спустился вниз и уселся отдохнуть на берегу. День выдался напряжённым и суматошным. Только недавно он вернулся из Хогвартса, а уже завтра намечался большой приём по важному поводу – его, Драко, совершеннолетия.

Утром, сразу после завтрака, в Малфой-мэнор прибыла бабушка Драко с поздравлениями и подарками. Выглядела она как всегда безупречно, в строгой мантии и с тёмной повязкой в светлых, как у Люциуса волосах, после смерти мужа она уже несколько лет носила траур. В окна сияло яркое летнее солнце, и повязка отбрасывала бриллиантовые блики по всей гостиной.

Миссис Малфой предпочитала каминам порт-ключи и появилась сразу посреди комнаты. Её уже ждало всё семейство Малфоев, предупреждённое о визите совой. Бабушка приветствовала всех, церемонно поцеловала внука в лоб и торжественно сказала:

- Прими мои поздравления с совершеннолетием, Драко. Ты теперь взрослый. И это большая ответственность.

 Последовала небольшая торжественная речь, в духе Тронной речи королевы Англии, полная высокопарных выражений и старомодных фраз. Драко, почтительно склонив голову, ждал окончания речи. Он прекрасно знал, что бабушка его очень любит, но обходиться без подобающих случаю формальностей не может. Или не хочет. Рядом так же почтительно стояли и слушали его родители.

- Возьми подарки, Драко, - сказала бабушка нормальным тоном и протянула внуку огромный свёрток. – Возможно, я отстала от жизни, а тебе это и не понравится… - в глазах бабушки зажёгся хитрый огонёк.

- Я уверена, что понравится, - подала голос Нарцисса. – Вы всегда выбираете прекрасные подарки.

- Пусть он сам за себя говорит, - ворчливо отозвалась пожилая леди. – Он уже большой.

Драко подавил детское желание тут же умчаться в свою комнату и развернуть подарок там и горячо поблагодарил бабушку, прижимая к груди увесистый свёрток.

- Надеюсь, мама, вы поприсутствуете на завтрашнем приёме? – вкрадчиво спросил Люциус.

- Ни в коем случае, - отрезала бабушка, повернувшись к сыну. – Я поэтому и прибыла именно сегодня.

- Но, мама…

- Не спорь, Люциус, я не хочу встречаться с вашими… гостями. Особенно с этим…

- С Тёмным Лордом, - подсказала Нарцисса.

- Да, да, с ним.

- Но, мама, разве ты не согласна, что идеи Лорда абсолютно разумны. Ты же не относишься к маглолюбцам.

- Не отношусь. И, возможно, в его идеях  есть рациональное зерно. Но ваши методы… Нет уж, увольте. Я не хочу в этом участвовать. И я бы предпочла, чтобы ты и сына не втягивал.

Она выразительно посмотрела в сторону Драко.

Спор затянулся. Люциус начал горячиться, но его мать твёрдо стояла на своём. Нарцисса отошла к окну и в разговор не вмешивалась. Драко заметил, что отец начал сердиться, а бабушка, напротив, оставалась совершенно спокойной, только глаза у неё заледенели.

Наконец, Люциус скрипнул зубами, взял себя в руки и примирительным тоном сказал:

- Надеюсь, ты хоть на обед сегодня останешься?
- Сегодня останусь, - кивнула головой бабушка, и траурная повязка вновь рассыпала по гостиной рой бриллиантовых искр.

После чая миссис Малфой  отбыла к себе домой, выразив пожелание, чтобы Драко непременно её навестил в ближайшее время.

- Я так давно тебя не видела, мне о многом нужно с тобой поговорить, - сказала она строгим тоном, но в глубине её холодных серых глаз притаилась нежность.

Проводив бабушку, Драко отпросился немного полетать. И вот теперь сидел в одиночестве у озера, обдумывая свою жизнь. Вот уже и совершеннолетие, вот он и взрослый. Драко не мог понять, радует это его или пугает. С одной стороны, он теперь вправе всё решать самостоятельно. Но с другой стороны, он прекрасно понимал, что решать ВСЁ ему просто не дадут. Хотя его мнение уже во многом расходилось с мнением отца.

Он окинул взглядом  противоположный берег озера. Там колыхалась целая роща высоких деревьев с яркими листьями. Драко присмотрелся. Странно, сейчас ещё лето, а листья деревьев отливают червонным золотом. Или это отсвет заходящего солнца? Он задумался, глядя на воду. В воде тоже отражались эти странные деревья. Драко давно не посещал  эту часть парка, но ему казалось, что раньше никакой рощи тут не было.

Он снова посмотрел на другой берег. Деревья были высокие, с толстыми стволами, по виду им не меньше 50, а то и 80 лет. Драко потёр лоб, припоминая. Нет, определённо здесь раньше не было никакой рощи, и, разумеется, не 50 лет назад. Он решительно взялся за метлу и перелетел на другой берег.

Ветра не было, но деревья встретили его тихим шелестом листьев. Драко погладил толстый серый ствол: интересно, как оно называется? В Хогвартсе такие, вроде, не росли… Хотя это и не важно, я ж не на уроке Гербологии, рассудил он, положив метлу на траву. Что ж, посмотрим, в чём тут дело.

Продравшись сквозь густой кустарник с такими же необычным золотистыми листьями, он увидел среди зарослей большую каменную беседку, вернее, развалины беседки. Драко обошёл её вокруг, припоминая. Точно, много лет назад он тут был. Но тогда здесь не было никакой рощи! Кажется, старая беседка стояла просто на небольшом холме.

Драко заглянул внутрь.  Внутри находился огромный каменный стол, весь потрескавшийся и покрытый какими-то лишайниками. Вокруг стола стояли такие же грубые каменные скамьи. Драко остановился около стола, припоминая…

… Маленький светловолосый мальчик тянул за руку молодую женщину и ныл:

- Ну, мама, ну, пожалуйста… я устал, мне жарко…Я хочу сесть, я устал ходить…

- Хорошо, хорошо, - торопливо сказала женщина. – Мы посидим здесь и отдохнём, здесь прохладно.

Они зашли в тень старой беседки, солнечные блики узором расположились на каменном полу. Женщина присела на грубую скамью, мальчик, насупившись, стоял рядом и озирался.

- Мне тут не нравится! – решительно заявил он. – Пойдём домой.

- Конечно, пойдём, - согласилась женщина. - Посиди немного, отдохни.

Мальчик послушно вскарабкался на скамью, но почти сразу с воплем с неё соскочил:

- Мама! Меня кто-то схватил! Мне страшно!

Он с плачем прижался к матери.

- Не бойся, Драко! – женщина испуганно прижала сына к себе и поспешила к выходу, озираясь по сторонам. – Здесь нет никого.

Но сын продолжал плакать…

Драко вытер пот со лба. Картинка из прошлого была такой яркой, словно всё случилось вчера! Да, действительно, он был здесь когда-то с матерью, страшно испугался, вечером его никак не могли успокоить. И тогда к нему в комнату пришла бабушка, дала какое-то зелье. И после этого Драко спокойно заснул и не вспоминал ни о какой беседке. Сколько тогда ему было лет? Лет 5, наверное. А в следующий раз он очутился здесь, когда ему уже стукнуло 7. К нему в гости пришли Крэбб, Гойл и Пэнси.

Они играли в парке, потом Пэнси увидела на берегу озера эту беседку и предложила поиграть там. Драко с важным видом заявил:

- Хорошо, давайте перелетим туда на мётлах.

Друзья смущённо замялись, не желая признаваться, что летать не умеют. Драко в глубине души тоже надеялся, что они откажутся. Пэнси всех выручила, заявив, что мама не разрешает ей пока летать.  Тогда Драко, снисходительно глядя на приятелей, вызвал домовика и потребовал переправить их на лодке. Лодка всегда находилась возле берега на случай, если кто-то захочет покататься по озеру.

Переправившись, Драко и Пэнси первыми взбежали на холм. Крэбб и Гойл отстали, Грегори запутался брюками в колючках, а у Винсента развязался шнурок. Пока домовик выпутывал колючки и завязывал шнурки, Пэнси и Драко уже вошли под сень беседки. Драко невольно поёжился: какие-то неприятные смутные воспоминания начали терзать его душу. Словно он тут уже был, и не раз, и что-то нехорошее случилось с ним или с кем-то из его близких…

Солнце зашло за тучу, стало мрачно, холодно и неуютно. Пэнси огляделась и передёрнула плечами:

- Какое здесь всё унылое. Драко, что здесь было раньше?

- Не знаю.

Он весь напрягся, словно прислушиваясь. Но вокруг было тихо, только с берега долетали визгливые жалобы Гойла, которому колючки порвали выходные брюки.

Пэнси уселась на каменную скамью, болтая ногами:

- Эту беседку не мешало бы починить. А то здесь остались одни развалины. Я не люблю развалины.

Драко молча озирался по сторонам. Ему казалось, что за ним следит кто-то невидимый.

Пэнси наморщила носик:

- Драко, я думала, у вас в парке всё только красивое. А тут лишайники, мусор. Фу!

- Эта беседка очень древняя, - неприветливо буркнул Драко, ему не понравились слова Пэнси.

- Конечно, конечно, - спохватилась Пэнси, заметив, что её друг нахмурился. – Садись.

 Она подвинулась на скамейке.

Драко нехотя сел.

… Ему показалось, что он летит в бездну… Бездна обдавала его чёрным холодом и одновременно огненным жаром… Где-то в глубине жутко кричали и выли… Его крепко держали когтистые руки или лапы… Драко старался высвободиться, но его не отпускали…

Он с диким воплем скатился со скамьи.

- Драко, что с тобой? – к нему подскочила перепуганная Пэнси.

Он сидел, тяжело дыша, и с ужасом смотрел на каменную скамейку. На ней не было ничего. Так же, как и вокруг. Пэнси подала ему руку. Драко встал, весь дрожа.

- Ты… ничего не слышала? – спросил он, запинаясь. – Ничего… не видела?

- Ничего, - пролепетала Пэнси и погладила Драко по плечу трясущейся рукой.

Драко перевёл дух, осмотрелся. Развалины как развалины… Из-за туч выглянуло солнце и осветило каменные скамейки и стол тёплыми лучами. Просто старая беседка!

- Мне показалось, - сказал он. – Может, тут место такое.

- Да, да, - охотно подхватила Пэнси и улыбнулась. – Тут какое-то страшное древнее проклятие!

Увидев, как Драко вздрогнул при слове «проклятие», она быстро добавила:

- Ну, как в сказке про зачарованную Принцессу Леса, помнишь? А на самом деле она заклинание перепутала, когда варенье варила.

Оба вспомнили эту детскую смешную сказку и засмеялись. К ним по холму поднимались запыхавшиеся Гойл и Крэбб:

- Вы чего кричали?

- Это мы играли в заклятия, - быстро сказала Пэнси, взмахнув «волшебной» палочкой, сорванной с куста.

Крэбб с Гойлом переглянулись, уставились на всё ещё смертельно бледного Малфоя, но переспрашивать не стали. К тому же от берега донёсся отчаянный писк домового эльфа:

- Мастер Драко, мастер Драко! Хозяйка вас всех звать на обед!

Драко с облегчением пошёл к озеру, хотя поворачиваться спиной к беседке было неприятно, словно она злобно смотрела ему вслед и норовила схватить.

По дороге в Малфой-мэнор он ещё раз осторожно расспросил Пэнси и убедился, что она ничего не видела и не слышала. Значит, почудилось только ему одному.

Потом был пышный обед, после обеда они ещё долго играли и веселились. И Драко совсем забыл о зловещей беседке. Вспомнил он о ней только поздно ночью, когда проснулся от собственного крика.

Его крик перепугал няньку-эльфийку, прибежала растрёпанная Нарцисса, а за ней и бабушка. Драко трясся и заливался слезами, рассказывая, как страшное неведомое чудовище пыталось утащить его в бездну.

Нарцисса успокаивала сына, нянька суетилась рядом, взбивая подушки и причитая. Бабушка с суровым видом отмеряла зелье.

Пришёл и сердитый дедушка. Он обвёл всех строгим взором и шёпотом осведомился, в чём дело. Драко, напившись зелья, уже засыпал на руках у матери, но сквозь сон расслышал, о чём шептались взрослые.

- Это всё проклятая беседка, - сердито прошептала бабушка, кутаясь от ночной прохлады в кружевную шаль.

- А её нельзя снести? – тихо поинтересовалась Нарцисса, качая Драко как маленького.

- Нельзя, - сердито прошипел дедушка. – Слишком древняя магия. Он выглядел очень расстроенным и от этого злился, решил про себя Драко.

- Зелье дали, теперь путь спит, - решила бабушка, вставая. Её тень загородила тусклую ночную лампу.

- Забудьте обо всём. И больше не вспоминайте, - подвёл итог  разговору дедушка.

Голоса становились всё тише и глуше, по стенам и потолку бродили неясные тени. Огонёк лампы дрожал, что-то бормотала нянька, поправляя одеяло. Стало тихо и спокойно. Драко заснул.

С этого дня он больше не вспоминал об этой беседке и бывать тут перестал. Целых 10 лет. Видимо, и роща появилась здесь тогда же. Бабушка у него мастерица экспериментировать с разными магическими растениями.

Драко нахмурился, вытащил палочку и огляделся по сторонам, словно ища тайного врага. «Сейчас мы увидим, что за мерзкие секреты тут скрываются!» По пустой беседке пробежал холодный сквозняк, вдалеке пронзительно закричала вечерняя птица.

Но в эту минуту браслет часов на его руке нагрелся. Драко чертыхнулся. Часы начали пищать, громко и настойчиво: его вызывали домой. Драко вздохнул, убирая палочку. Ничего не поделаешь, подготовка к празднику, понадобилось его присутствие.

На прощание он погрозил развалинам кулаком:

- Я ещё вернусь.

В ответ раздалось издевательское воронье карканье. Драко вздрогнул, огляделся, но никакой вороны не увидел. Он снова хмуро погрозил беседке и начал продираться сквозь кусты к берегу озера.